Тайны по сходной цене

Возвращенные российские шпионы спели с премьером Путиным «С чего начинается Родина», однако государственными наградами из рук президента отмечены не были. Сомнения в их причастности к разведдеятельности государства остаются до сих пор. Но, может быть, они работали на каких-то иных заказчиков? Рынок коммерческого шпионажа весьма разнообразен, а в руках его агентов — весь арсенал методов спецслужб.

Высокая блондинка в черной туфельке

Согласно сюжету любимого фильма Путина «Мертвый сезон», обмен захваченных и обвиненных ФБР в шпионаже российских граждан на осужденных у нас иностранных агентов можно автоматически считать признанием России в том, что Анна Чапман и Ко являются сотрудниками нашей разведки. Между тем во время встречи со «шпионами» бывший разведчик Путин тепло отозвался о своих коллегах, однако давать конкретную оценку выполненной ими задаче отказался, так как последнее является прерогативой верховного главнокомандующего. По идее следующим шагом должно стать вручение в Кремле заслуженным разведчикам наград из рук президента, однако этого почему-то до сих пор не произошло. Причина тому весьма прозаическая: как таковыми шпионами эти люди не являются.

«Одна из главных неувязок в этом деле та, что заговорили о разоблачении нелегалов, то есть людей, живущих под видом совершенно иного лица с иным гражданством,— рассуждает бывший сотрудник разведки, редактор журнала „Разведка“ Андрей Манойло.— Смею утверждать, что нелегалов у России сегодня нет и попросту быть не может. Все сохранившиеся со времен СССР давно провалены — в условиях такой текучки кадров в спецслужбах исключить утечку информации нереально. По этой же причине внедрять новых (на это уходят десятилетия) бессмысленно. Кроме того, формального обвинения в шпионаже нашим гражданам так предъявлено и не было — улик для этого не нашлось. Неужели за десять лет, которые, по словам представителей ФБР, они вели группу, не удалось нарыть хоть какой-то доказательной базы? Ну и наконец, поражает массовость захвата — нереально много вдруг оказалось резидентов в одной сети». По мнению анонимного эксперта из российских эмигрантских кругов США, «шпионы» использовали нашу разведку, чтобы с ее помощью легализоваться в Америке и просто жить как все люди плюс, возможно получать некую материальную помощь в обмен, видимо, на обещание «шпионить». Что они там нашпионили, можно только предполагать. Например, по словам Андрея Манойло, немало разведчиков под прикрытием материал для отчетов о своих загранкомандировках берут из буклетов, собранных на местных выставках. Не исключено, кстати, что формальное наличие Анны Чапман со товарищи в списках агентов (если они действительно там упоминались) было выгодно и нашим спецслужбам — еще один балл, улучшающий отчетность для начальства, и статья списания денег.

«Как же не шпионы?! — вскричит раздосадованный зритель.— Их же поменяли!» Действительно, если исходить из практики «адекватного ответа», то логично было бы быстренько наловить десяток постоянно проживающих в Москве граждан США, объявить их шпионами и предложить обмен. Какой-то подобной истерики от нас и ждали. Но Россия сделала ход конем. «Десять наших граждан безвинно пострадали, и нам нужно их защитить,— комментирует Андрей Манойло.— В этих условиях МИД идет на беспрецедентный шаг — без лишней волокиты просто выкупает граждан, фактически взятых в заложники за настоящих шпионов. Мы не стали уподобляться противнику и брать заложников в ответ, а, наоборот, на глазах мировой общественности проявили акт гуманизма. И такой „неадекватный“ ответ на провокацию серьезно улучшил имидж России. Уверен, из этой истории выжаты еще не все политические дивиденды — к ней будут возвращаться».

Какую еще пользу извлекут из шпионского скандала для пиара страны в мире, покажет время, а вот приложение во внутреннем пиаре, судя по всему, уже найдено. На самом деле поменять (выкупить) своих граждан на шпионов еще не значит признать, что эти люди имеют отношение к разведке. В частности, ни одна из отечественных спецслужб на момент сдачи статьи не признала их своими агентами. Формально даже заявление Путина и совместное пение песни о Родине таковым признанием не являются. Фактически же Анну Чапман представили народу как живое доказательство былой силы нашей разведки. Здесь вновь возникает киношная ассоциация — с комедией «Высокий блондин в черном ботинке», где взяли первого попавшегося человека и создали ему образ супершпиона. Интересно только, голову морочат лишь народу или, как в фильме, и высшим чиновникам страны?

Заведи себе крота

Кадровая текучка, хоть и некритическая, существует не только в российских спецслужбах. По данным Washington Post, опытные и квалифицированные сотрудники ЦРУ из-за низкой зарплаты уходят работать в частные разведывательные структуры — там они составляют 29% сотрудников, на них приходится 49% зарплатного фонда. Как правило, собственные структуры разведки и контрразведки имеют все крупнейшие мировые корпорации. Цели у корпоративных спецслужб обычно иные, нежели у государственных, однако методы абсолютно те же. Периодически связанные с ними истории всплывают в виде скандалов о промышленном шпионаже. В России промышленный шпионаж — экзотика: отечественные компании не располагают технологиями, настолько интересующими конкурентов. Зато все остальное существует и у нас.

«Любой рейдерский захват всегда начинается с вербовки агента в руководстве компании-жертвы,— рассказывает Андрей Манойло.— Как правило, это акционер-миноритарий, пользующийся доверием основного акционера. Зачастую его личный друг. Такие люди — самый лакомый объект вербовки, так как их предательство всегда неожиданно. А дальше захватить ставшую полностью прозрачной компанию уже дело техники». В иных случаях агенты-кроты вербуются среди топ-менеджеров, способных поставлять информацию о планах в маркетинговых войнах. Это как на настоящей войне, когда линия фронта известна, но необходимо знать, в какой момент и в каком именно месте будет предпринята попытка прорыва — в каком продуктовом сегменте рынка, в каких регионах, каким оружием. Кроме того, разового слива недостаточно — любое маркетинговое наступление подразумевает по ходу реализацию массы тактических схем.

«Лето, жара. У компании, занимающейся поставками в офисы питьевой воды и кофейных машин, высокий сезон — нужны сотрудники,— рассказывает частный детектив Олег Пытов.— По вакансии оператора по приему заказов пришла невзрачная девушка с небольшим, но подходящим опытом. Ее взяли, а буквально через месяц, несмотря на пик сезона, в фирме начался спад продаж. Девушка сливала клиентскую базу, а также информацию об условиях контрактов, цены. При проверке ее данных я обнаружил, что такой девушки не существует: документы и все остальное было фальшивкой. Тут чувствовалась рука профессионала. Найти заказчика и исполнителя, увы, не удалось. Было лишь предположение: на рынке в тот момент было не больше пяти компаний—реальных конкурентов, и в одной из них замом генерального работал бывший полковник ГРУ».

В классическом варианте в качестве агента используют красивую женщину, при этом не всегда посвящая ее в цели операции. «К чиновнику из оборонной структуры подослали девушку, которой объяснили, что данное лицо страдает от недостатка женского внимания и ей надо его всячески ублажать. Мол, она — это некий ненавязчивый подарок важному человеку,— приводит еще один пример Олег Пытов.— Ее поселили в центре Москвы, выделили в пользование автомобиль и т. п. Познакомили их профессионально, устроив небольшое ДТП: помятое крыло, слезы девушки, растаявшее сердце и повод для продолжения знакомства. К счастью, старый приятель чиновника почувствовал неладное и обратился ко мне. Когда я стал проверять девушку, то обнаружил, что все, что у нее есть,— не ее, а главное, получено совсем недавно. Наблюдение у ее дома выявило две постоянно дежурившие под окнами машины. Друзья чиновника вызвали милицию, которая под видом проверки документов забрала людей из машин в отделение, а я с чиновником поднялся к девушке. О чем-либо расспрашивать ее было бесполезно — она использовалась втемную. Зато в квартире мы обнаружили аппаратуру для скрытой аудиовидеозаписи, а отснятого материала хватило бы на полноценный порнофильм. Спасло чиновника только то, что там стоял большой автономный сервер, который писал все впрок. Эти записи налево не ушли. Так были предотвращены планы шантажа или еще чего-либо».

Чего изволите

По словам директора интернет-проекта «Технологии разведки для бизнеса» (www.it2b.ru) Романа Ромачева, сегодня в России можно приобрести самый широкий спектр шпионских услуг: прослушка мобильного телефона (до €5 тыс./сутки), организация «маски-шоу» с выемкой документов, в том числе электронных (примерно $50 тыс.), прослушка офиса или квартиры, взлом электронных почтовых ящиков, внедрение агента в организацию и т. д. Наиболее изящный и безопасный способ шпионажа — «удаленный доступ» к информации на нужном компьютере или сервере.

Смешно, но иногда секреты раскрываются совершенно случайно. Когда хакеры ищут серверы для взлома, они запускают роботов сканировать интернет путем перебора IP-адресов на предмет выявления серверов с уязвимостью. Потом получают список таких серверов и смотрят, что там есть интересного. Иногда находят данные для кражи с кредитных карт, а иногда натыкаются и на секретную с точки зрения государства информацию — разные чертежи, списки военных кодов и т. д. А поскольку патриотизм не чужд и киберпреступникам, иногда, получив случайным образом доступ к секретам, они передают информацию родине. Несложно предположить, что подобными методами, но целенаправленно действуют и хакеры из спецслужб.

По словам руководителя украинского агентства корпоративной разведки Д., обычно заказанную клиентом информацию удается получить, удаленно взломав компьютерную сеть компании-жертвы. «Наши клиенты — крупные украинские пищевые предприятия,— рассказывает Д.— Информация, которую они у нас заказывают,— квартальные и годовые планы продаж их конкурентов в регионах: объемы, скидки, цены для конкретных дистрибуторов или торговых сетей. Мы засылаем на мейлы сотрудников предприятия письмо с прикрепленным файлом, содержащим наш скрипт. Файл открывают, смотрят, в этот момент запускается скрипт, вскрывающий нам всю сеть предприятия, обеспечивая доступ ко всем компьютерам. Дальше по именам файлов мы находим нужные данные в компьютерах бухгалтерии или коммерческого отдела. Стоит такая услуга в среднем $15 тыс. При последующих обращениях берем значительно меньше: информационный канал-то уже налажен».

Если же сеть жертвы защищена хорошо, то агентство Д. идет по пути подкупа (в украинских регионах это просто копейки — от $1-2 тыс. за разовый слив), допустим, зама коммерческого директора или шантажа. Но преступать закон совершенно необязательно — зачастую информация просто выбалтывается в частных беседах, и совершенно бесплатно. Организовать такую встречу нетрудно — даже к незнакомому человеку можно прийти под видом журналиста, представителя партнерской компании с коммерческим предложением. А можно пригласить на собеседование от имени хедхантерского агентства. Как правило, хоть ниточку для дальнейшей раскрутки клубка информации получить в таких беседах удается. В действительности же с комментарием «это лично вам для понимания» выбалтываются весьма интересные вещи.

Читайте газеты

Взрыв первой атомной бомбы был заснят на кинопленку, и эти кадры облетели весь мир: никакого секрета из этого американцы не делали, но мощность самого оружия не афишировали. Тем не менее данные о мощности бомбы стали известны в СССР. Кто-то предал? Ничуть. Американцы сами сообщили их всему миру, продемонстрировав съемку: зная радиус ударной волны и время ее распространения (весьма точно видны на пленке), а также плотность окружающей среды, мощность можно вычислить. Этот пример красноречиво подтверждает, что большую часть информации любая разведка получает из открытых источников. «Отличие профессионалов конкурентной разведки от обычных маркетологов, изучающих конкурентов, состоит в большей глубине проработки, а соответственно, большем количестве полученной информации за счет более широкого инструментария и наличия специфического опыта»,— рассказывает директор агентства конкурентной разведки «Информант» Борис Воронцов.

Стоит заметить, что именно по этой причине обвинение в шпионаже может быть предъявлено человеку, использующему несекретную информацию из открытых источников для анализа, если результаты анализа могут быть отнесены к информации секретной, способной принести ущерб государству.

А иногда проблемы могут возникнуть, если такой анализ кому-то не понравится. «На своем сайте www.mobile-review.com я выложил обзор еще не поступившей в продажу новой модели телефона Nokia N8, и компания Nokia подала на меня заявление в прокуратуру, обвинив в краже секретной информации,— рассказал журналист Эльдар Муртазин.— Согласно их официальной версии, информацию об этой модели я мог получить только незаконным способом. На самом деле в Nokia давно такой бардак, что информация о новых моделях распространяется сразу же после начала тестирования опытных образцов, которые они раздают куче людей. И рецензии на еще не анонсированные модели выходят постоянно — Nokia не обращает на это внимания. В моем случае причина подачи иска проста: президенту Nokia не понравилась моя критика — как модели телефона, так и его лично как руководителя».

Характерно, что зачастую не только у коммерческих структур, но и у государства нет единого внутреннего стандарта работы с секретной информацией. «Однажды в парламенте Литвы на дискуссии на тему экономической и энергетической безопасности выступил высокопоставленный чиновник литовского МИДа,— рассказывает корреспондент „Ъ“ в Литве Владимир Водо.— Меня его доклад заинтересовал, и во время последовавшего за официальной частью неформального общения я попросил прислать мне электронную копию сообщения. Дипломат переадресовал меня в департамент экономической безопасности при МИДе, где мне отказали, сославшись на то, что они не распространяют материалы докладов на темы энергетической безопасности представителям негосударственных учреждений. Почему я это рассказываю? А потому, что этот „секретный“ доклад (как электронная версия, так и полная видеозапись дискуссии) был выложен в интернете».

По словам Владимира Водо, зачастую по окончании той или иной встречи или конференции ее участники бросают папку с материалами где попало (обычно такие мероприятия проходят в конференц-залах отелей) и нужная информация просто лежит либо на подоконнике, либо рядом с гостиничным компьютером.

«Как-то ко мне прицепился только что присланный в Литву из Москвы молодой сотрудник военного атташата, который интересовался численностью литовского войска и вооружением,— продолжает вспоминать Владимир Водо.— Я посоветовал ему подписаться на местные газеты (интернет-СМИ тогда еще не было, а вот версии местных газет по-русски, наоборот, были) — там он все и прочитает. Лично мне профессиональная этика не позволяет брать повторно деньги за уже оплаченную кем-то (в виде авторского гонорара) информацию. Кстати, молодой человек этот впоследствии погорел: он обратился с аналогичной просьбой — но уже к местным контрразведчикам».

АЛЕКСЕЙ БОЯРСКИЙ